Двадцать второго июня 2019 года исполнилось ровно тридцать лет со дня избрания председателя Совета министров Казахской ССР Нурсултана Назарбаева первым секретарем Центрального комитета республиканской Компартии. Именно тогда он де-факто и возглавил Казахстан. Де-юре же он стал во главе республики, пока еще в составе СССР, 24 апреля 1990 года, когда на сессии Верховного Совета на безальтернативной основе был избран президентом Казахской ССР.

Главой же суверенной и независимой Республики Казахстан Назарбаев был избран, также на безальтернативной основе, 1 декабря 1991 года. И хотя 19 марта 2019 года Нурсултан Абишевич заявил о сложении президентских полномочий, расстался он всего лишь с должностью, но не с властью. Таким образом, последние тридцать лет истории Казахстана прямо и неразрывно связаны с именем Нурсултана Назарбаева, который уже вошел в историю страны. Вопрос только - в качестве кого?

Основателя и первого руководителя суверенной и независимой страны, Лидера нации, человека, возглавившего казахстанский народ и казахов в том числе, в один из самых сложных периодов его истории, и успешно проведших сограждан через бурные события конца XX - начала XXI века? Или автократа, захватившего власть в стране, системно и систематически злоупотребляющего полномочиями главы государства, присвоившего значительную часть общенародной стоимости, сделавший своих родных и близких долларовыми миллиардерами и заодно обрекший своих сограждан на выживание в стране, богатой углеводородами и другими полезными ископаемыми?

К сожалению, правильного, то есть объективного и взвешенного ответа на этот вопрос ни у меня, ни у кого-либо другого нет и еще долго не будет. Потому что понадобится еще лет пятьдесят, чтобы события 1989 – 2019 годов стали далекой историей, ушли из жизни современники и участники событий, остыли эмоции, а на ученых, экономистов, историков, политологов, социологов – всех тех, кто займется анализом, оценкой и подведением итогов периода, который можно условно назвать «назарбаевским», перестали влиять текущие политические игры и пристрастия.

Но это отнюдь не означает, что казахстанцы не имеют права высказать свое мнение сегодня и сейчас, дав свою оценку прошлому. Во всяком случае я считаю, что настала пора попытаться, пусть в первом приближении, понять и оценить тридцатилетие, минувшее с момента прихода Нурсултана Назарбаева к власти в Казахстане.

Начну с того, что разделю темы Казахстан и Нурсултан Назарбаев. Объясню, почему. Нынешний Лидер нации действительно является главой авторитарной политической системы и суперпрезидентской вертикали, со всеми плюсами и минусами, вытекающими из этого, и он, несомненно, их главный архитектор и строитель. Но это отнюдь не означает, что если бы Назарбаева не было вообще, или он, например, ушел из жизни в конце 90-х годов прошлого века, то внутриполитическое и государственное устройство Казахстана были бы сегодня иными.

Мы видим, что на постсоветском пространстве, за исключением Прибалтики, во всех суверенных государствах так или иначе сформировались авторитарные (склонные к авторитаризму) политические системы. Где-то сразу, где-то позднее, где-то мирно, а где-то после гражданской войны, но везде.

В этом смысле Нурсултан Назарбаев мало чем отличается от Александра Лукашенко, Владимира Путина, Ильхама Алиева и большинства других постсоветских лидеров. Разве что тем, что он пришел к власти как функционер КПСС еще во времена СССР и, соответственно, у него не было предшественника на посту главы суверенного и независимого государства. Кстати, возможно именно это обстоятельство стало причиной того, что его культ личности стал одним из самых «продвинутых» на просторах СНГ. И это, в частности, означает, что авторитарная политическая система и суперпрезидентская вертикаль в Казахстане отнюдь не случайность, не злой умысел одного или несколько людей (в данном случае Нурсултана Назарбаева и его окружения), а результат неких общих для постсоветского пространства процессов, имеющих объективную основу.

Иными словами, Нурсултан Назарбаев как человек, политик и государственный деятель мог корректировать, подчеркивать или наоборот тушевать какие-то процессы (как это делал, например, Борис Ельцин в России), но не он их определял. Он всего лишь реагировал на происходящее, искал пути решения встающих перед страной в конкретный момент времени проблем, не забывая, конечно, при этом про себя и свои личные интересы. Но если авторитаризм как политическая система и суперпрезидентская вертикаль как государственное устройство были в Казахстане предопределены, то тогда и вся картинка выглядит по-другому. Нурсултан Назарбаев низвергается с пьедестала, теряя статус небожителя и позицию Лидера нации, и становится просто человеком, нашим современником.

Как человек, политик и государственный деятель Нурсултан Назарбаев сформировался в советские времена. Сделав более чем успешную карьеру, он стал в итоге одним из нескольких десятков человек, составлявших к концу 80-х годов прошлого века высшую элиту СССР. Это означает, что он обладал выдающимися, по сравнению с другими казахстанскими государственными деятелями советского периода, способностями и даже талантами, но принимал полностью правила тогдашней игры и соблюдал их.

Напомню, что это был период, который в истории СССР называется «брежневским». С позиции нынешних времен он выглядит, пожалуй, самым благополучным в истории социалистической системы в целом и Советского Союза в частности. Отличительной чертой тогдашней правящей элиты, на словах демонстрировавшей приверженность коммунизму как идеологии, стала практичность. После сверхтяжелых лет (Гражданской войны, межвоенной напряженности, коллективизации, индустриализации, сталинских репрессий, Великой Отечественной войны, послевоенного восстановления, создания ракетно-ядерного паритета, освоения целины, создания ракетно-ядерного паритета с Западом) многие из тех, кто оказались у власти в СССР после отставки первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрушева, захотели нормально жить. И это в целом у них получилось. Правда для СССР все закончилось в итоге застоем и проигрышем экономической конкуренции коллективному Западу.

Нурсултан Назарбаев, будучи сначала главой правительства, а затем первым секретарем ЦК Компартии республики и членом Политбюро ЦК КПСС и имея практически неограниченный доступ к секретной информации, наверняка понимал масштаб и глубину тех проблем. Однако могу утверждать с уверенностью, что он (как, впрочем, и любой другой человек в стране) не мог предвидеть дальнейшего развития событий.

В то же время он всегда отличался взвешенностью, осторожностью, умением балансировать между элитными группами и поддерживать некое равновесие между ними, а также умением выдерживать паузу, дожидаясь, когда прояснится ситуация и станет понятно, когда и в каком направлении можно двигаться и где границы возможного. Это сыграло свою роль в будущем.

Прочитайте воспоминания Назарбаева. Очевидно, что они написаны «литературными неграми», первый президент наверняка разговаривал с ними и наговаривал им то, что хотел запечатлеть в истории. Именно умение находиться в центре и в потоке событий и процессов, не «тонуть» в них, вовремя довериться другим и так же вовремя их предать или отбросить, сделало будущего Лидера нации тем, кем он сегодня является.

В итоге Нурсултан Назарбаев добился всего, о чем мечтали (про себя, конечно) многие его современники, входившие в политическую элиту СССР того времени:
безусловного личного доминирования внутри политической партии и государства (сопоставимого, например, с тем, каковым располагал Сталин), высочайшего уровня и качества своей частной жизни (сопоставимого с тем, что имеют самые богатые люди на Западе), сверхбогатства и одновременно полной неприкосновенности перед законом, снижения до нуля риска потери власти, возможности не оглядываться в частной жизни, имея несколько жен и не скрывая детей от них.

Могу твердо утверждать, что никаких грандиозных планов по реформированию страны и ее экономики, осознанных и продуманных, как и долгосрочных целей и задач Нурсултан Назарбаев себе никогда не ставил. Хотя, несомненно, располагал широким набором соответствующих инициатив как со стороны казахстанских, так и зарубежных консультантов, экспертов, политиков и чиновников. Просто потому, что был, есть и будет до конца жизни прагматиком, который реагирует на реальные события, процессы и людей и от них отталкивается.

Причем этот прагматизм сочетается у него с отсутствием какой-либо идеологии. Да, он был членом Компартии, но только потому, что она была тогда правящей. Затем стал сторонником рынка и капитализма, так как они пришли на смену административно-плановой экономике и социализму. Была бы возможность создать монархию и ввести рабство – он бы и это сделал. Но собственной идеологии и убеждений, тех самых, что формируют историю и ведут за собой, у него не было. Его единственная идеология – он сам и его процветание как политика, государственного деятеля, человека, отца семейства и исторической личности.

Нельзя в этом упрекать Нурсултана Назарбаева, поскольку он мало чем в этом смысле отличается от большинства людей в мире. Однако следует отметить, что так называемый Лидер нации никогда не был и принципиально не может быть реформатором, потому что он всегда был в центре, но не во главе процесса. Обычно он выбирал кого-то в своем окружении, делал на него (или на них) ставку, а потом, когда достигалась поставленная цель (или, наоборот, не достигалась, или сопротивление внутри власти действиям данного человека/группы людей становилось слишком сильным) отодвигал или выбрасывал его/их как использованный материал.

По моей оценке, Нурсултан Назарбаев вообще никогда не имел убеждений, способных стать материальной силой, а значит и творить историю. Он всего лишь талантливый имитатор. Именно поэтому я считаю его политиком переходного периода, периода трансформации от социализма и СССР к капитализму и рыночным отношениям, но не более того. Главный неформальный лозунг самого Назарбаева и его времени - «Живи сам и давай жить другим» - был заимствован им и его соратниками у Леонида Брежнева и окружения последнего. И претворен в жизнь он был поздней советской элитой, распавшейся затем на национальные элиты.

Однако теперь переходный период заканчивается. Финал его, конечно, случится не завтра, но сам факт того, что Казахстан уже много лет проигрывает конкуренцию не только развитым странам мира, но и своим ближайшим соседям в лице Китая и России, очевиден. Между тем, обеспечить ускоренное развитие страны с тем, чтобы хотя бы сократить это отставание, не говоря уже о том, чтобы опередить других, Нурсултан Назарбаев и его окружение не способны в принципе.

Не способны потому, что они временщики, которые, хотя и смогли захватить власть, а затем удерживать ее десятилетиями, просто перенесли прежнюю политическую систему и практику из прошлого в настоящее, несколько закамуфлировав и подстроив ее под новые реалии. При этом экономика страны изменилась кардинально, став рыночной, а, самое главное, ее уже невозможно изолировать от мирового рынка, в который она теперь вписана намного сильнее, чем соседние Россия и Китай.

В этих условиях единственным способом не просто выживания, а нормального существования страны становится постоянное обеспечение ее конкурентоспособности как минимум, в регионе. Но как этого достичь, если в политической надстройке конкуренции как таковой нет, что крайне негативно отражается на базисе (экономике)?

Считаю, что авторитаризм как политическую систему нужно оценивать не абстрактно, а в рамках конкретной исторической ситуации.

Петр Первый или Иосиф Сталин тоже были диктаторами, но первый вошел во всемирную историю как Великий, а второй, хотя и пролил много крови, однако возглавил СССР с сохой, а оставил с баллистическими ракетами и ядерными бомбами. Диктатором был и Ли Куан Ю, превративший Сингапур в «азиатского тигра». Из последнего времени можно вспомнить Михаила Саакашвили, победившего в Грузии низовую коррупцию отнюдь не демократическими методами.

Поэтому первый вопрос, которым следует задаваться сегодня в Казахстане, не в том, кто стал или еще станет наследником Нурсултана Назарбаева во власти (это текущая частность), а в том, какое политическое наследство он оставит. То есть стал ли Казахстан как государство и казахстанцы как народ более развитыми, конкурентоспособными, жизнеспособными, чем были в момент прихода будущего елбасы к власти?

Говоря об авторитаризме Нурсултана Назарбаева, стоит вспомнить, что процесс концентрации власти в его руках стартовал после развала СССР, в период наибольшего разброда и шатаний в обществе, и стал реакцией на них. Государственный переворот, совершенный в 1994-1995 годах Назарбаевым, позволил ему провести быстрые и кардинальные социально-экономические преобразования. Пусть жесткие и антинародные, но жизненно необходимые в тех условиях. Как человек, который был одним из активных участников и организаторов реформ в зерновом хозяйстве и электроэнергетике, могу это подтвердить.

Но начиная где-то с 1998 года авторитаризм Назарбаева из плюса для страны и ее развития стал превращаться в минус. Думается, ключевую роль в этом сыграло то, что тогда активизировался процесс конвертации государственной власти в личный капитал Назарбаева и его окружения. Плюс начали расти цены на нефть, увеличилась добыча углеводородов, соответственно, появилось то, что можно было делить и присваивать.

Судя по всему, именно в этот период и произошла окончательная внутренняя переориентация самого Нурсултана Назарбаева на захват и всемерное удержание государственной власти в своих руках. Именно тогда государственный аппарат снова стал инструментом борьбы с политическими оппонентами.

Но этого точно не случилось бы, если бы не готовность страны и основной массы казахстанцев к такому развитию событий, унаследованная от СССР (и еще раньше от Российской империи). В связи с этим следует весьма настороженно относиться к разговорам, что достаточно перейти от суперпрезидентской к президентско-парламентской или парламентской политической системам, как в стране все наладится. Лично я считаю, что после ухода Назарбаева из жизни (а сам он власть по-настоящему никому не отдаст – это уже понятно) в Казахстане ничего принципиально не поменяется.

По моему мнению, для Казахстана сегодня принципиально важна не столько форма политической системы, сколько запуск политической конкуренции в стране как таковой. Нужно качественное социально-экономическое развитие страны, способное сформировать (создать) в стране значительную прослойку самостоятельных, то есть независимых от государства людей, способных стать источником кадров и финансовых ресурсов для запуска такого механизма.

Одно из главных преступлений Назарбаева перед историей и собственным народом заключается, на мой взгляд, в том, что, захватив власть и затем, максимально и чересчур сконцентрировав ее в своих руках, отстреливая, сажая, заставляя эмигрировать тех, кто с ним не согласен, он максимально монополизировал государство. И теперь единственным способом, которым можно «отодрать» его самого и его окружение от власти – это разрушить государство как таковое или критически его ослабить.

Проблема созданной Назарбаевым и его окружением политической системы состоит в том, что любая сила, способная (или подозреваемая ими в том, что способна) покуситься на их мало чем ограниченную власть, начинается рассматриваться как враг. В результате врагами становятся все - и родственники, которых они вытолкали из ближнего круга; и бывшие сподвижники, решившиеся на всякий случай удалиться; и действующие соратники, готовые или претендующие стать преемниками или конкурентами за власть; и религиозные группы, отрицающие нынешнее государство.

В результате приватизации государства одной политической группой происходят те самые катастрофические процессы, которые мы сегодня наблюдаем. Причем они катастрофичны не только для элиты, но и для страны в целом. Потому что одновременно с деградацией, моральным разложением, дисквалификацией господствующей в стране элиты деградирует, морально разлагается и теряет квалификацию государственный аппарат и государственная система как таковые. Плюс растет число врагов, реальных и мнимых, у государства, и оно начинает рассматривать как противоправные действия против себя даже минимальную политическую и общественную активность, пытаясь ограничить ее, загнать под свой контроль, выхолостить вчистую. Тем самым окончательно вытаптывается общественное пространство.

Между тем для реального преобразования Казахстана и повышения его конкурентоспособности нужны люди. Отсутствие человеческого капитала является одной из ключевых проблем страны. Как следствие, сегодня при решении задач общенационального масштаба авторитарная политическая система и суперпрезидентская вертикаль вынуждены опираться только на государственный аппарат и массовую пассивность населения.

Но это работает только в условиях стабильности, когда речь идет о перераспределении прибавочного продукта и его потреблении. Как только речь заходит о реальных, а не бумажных реформах, когда нужны массовое участие (бизнеса и больших групп населения) и инициативы с мест, выясняется, что опираться властям не на что. Потому что опираться можно только на то, что сопротивляется, а этого самого сопротивляющегося в стране почти не осталось.

В результате получается замкнутый круг. Назарбаев и его окружение захватили политическую власть в стране, отодвинув от нее не только широкие массы населения, но и значительную часть региональной элиты. При этом они полностью контролируют государственный аппарат и крайне заинтересованы в сохранении и авторитарной политической системы и суперпрезидентской вертикали.

Изменить сложившееся положение дел способна революция, главной задачей которой станет слом старых государственного устройства и политической системы через отстранение от власти прежнего господствующего класса и приведение к власти другого клана (как это происходило в Кыргызстане), или выведение на политическую авансцену массы людей (как происходит в Украине).

В последнем случае в силу объективных факторов движущие силы революции, во-первых, будут казахскоязычными, во-вторых, сильно исламизированными.

Дело в том, что процесс маргинализации масс у нас неизбежно сопровождается их исламизацией и наоборот. Это неизбежная и по-своему разумная защитная реакция людей в условиях глобализации, информатизации, научно-технического прогресса, способ самоспасения в условиях дикого капитализма, политического беспредела и социального тупика. В этом смысле Казахстан сегодня уже ничем не отличается от арабского Востока. Да, у нас был намного выше стартовый уровень населения в момент развала СССР и создания суверенного и независимого государства, но теперь все это в далеком прошлом, в том числе благодаря массовому выезду неказахскоязычного населения, деградации образования, здравоохранения и системы социальной защиты.

То есть у нас повторится то, что произошло в Египте, Тунисе и Ливии. С исторической точки зрения это будет шаг назад и тем более серьезный, что наш регион граничит с Афганистаном и российским Кавказом. Плюс мы неизбежно начнем втягиваться в разборки относительно того, какая модель или форма ислама более правильная.

Конечно, есть надежда, что политизация ислама в Казахстане будет происходить намного быстрее, чем в арабских государствах, плюс относительно безболезненно благодаря общеизвестной толерантности казахов, но в любом случае нас впереди ждут большие проблемы. Другими словами, если ставить перед собой задачу не свалить Назарбаева и разрушить созданную им систему, а обеспечить ускоренное социально-экономическое и политическое развитие Казахстана по европейской, демократической модели, то революция – не лучший вариант.

Это означает, что стране срочно нужны реформы, хотя не факт, что они вообще возможны в силу «забронзовения» уже не только Нурсултана Назарбаева и его окружения, но и всей казахстанской правящей элиты. Тем более в условиях, когда между государством и обществом нет взаимопонимания и власти откровенно не доверяют, когда производительные силы ослабли, а отечественный предпринимательский корпус загибается, когда мы проигрываем не только по производительности труда, но и по качеству и цене рабочей силы.

По моей оценке, в нынешнем Казахстане просто не осталось сил, которые эти реформы могли бы не только задумать, но начать и успешно провести. Надежда только на то, что внутри правящей элиты со временем сформируется не столько контрэлита, сколько группа, которая осознает, что нужно что-то наконец делать, чтобы просто выжить.

По логике сегодня Казахстану требуется автократ, который, используя преимущества неограниченной власти и возможность полного контроля над государственным аппаратом и политической системой, мог бы начать социально-экономические и политические реформы сверху. И целью этих реформ должно стать развитие внутреннего производства до размеров, качественного состояния и эффективности, которые позволили бы в течение пяти-семи лет:

а) поглотить основную часть фактически безработных и снизить резервную армию труда до безопасных 10% от общего числа трудоспособных граждан,

б) сделать отечественную экономику, отдельные сектора производства и товаропроизводителей конкурентоспособными, если не в мире, то регионе,

в) занять устойчивые места на мировом и региональном рынках,

г) и за счет выше сказанного улучшить качество и повысить уровень жизни большей части населения, предотвратив его скатывание в ислам, национализм, клановость.

Тогда и только тогда в казахстанском обществе могли бы сформироваться социальные группы, которые, выступив на политическую авансцену, подхватили бы эти тренды и начали развивать политическую конкуренцию, что в дальнейшем обеспечит конкурентоспособность уже не только экономики, но и всего государства и народа.

Именно так в свое время развивались события в Южной Корее. Однако в Казахстане такого автократа нет. А если и появится, то его скорее всего «задушат» на старте. Потому что и сам Нурсултан Назарбаев, и его преемники, в первую очередь, будут стараться сохранить свою личную безграничную власть и безответственность, во вторую очередь, «заработать», то есть украсть как можно больше, в-третьих, обеспечить свой клан.

По моей оценке, сегодня прямой путь к социально-экономическим и политическим реформам в Казахстане закрыт напрочь. Возможно, он откроется через пару поколений, когда нынешняя политическая и государственная модель окончательно потерпит крах в результате исчерпания запасов углеводородов и прочего сырья и (или) снижения спроса на них в мире, после чего нечего станет делить и перераспределять.

Таким образом, сегодня Казахстан столкнулся с тем, что ранее сформировавшиеся риски начали реализовываться.

Первый из них заключается в том, что экономическое пространство Казахстана не является единым. У нас нет национального рынка даже по такому массовому продукту как зерно. Соответственно цены на него куда больше зависят от конъюнктуры мирового рынка и спроса в соседних государствах, чем от потребности в нем близлежащей области.

Более того, де-факто мы находимся одновременно в трех экономических пространствах: российском, китайском и западном (то есть США и Европы). И они соответственно тянут нас к себе, но при этом в разные стороны. При желании легко отследить зоны, где доминируют товары и услуги российского, китайского и западного производства.

Последние сконцентрированы в местах, где добываются и перерабатываются углеводороды и другое сырье для дальнейшего вывоза за пределы страны, в Алматы и Астане с их крупнейшими по объему платежеспособными спросами на товары народного потребления. Зоны, где доминируют российские и китайские товары, в первую очередь народного потребления, также легко просчитываются. Понятно, что жесткой линии разграничения нет и быть не может, она сдвигается в зависимости от многих факторов, как экономических, так и неэкономических, но она есть и ее можно прикинуть статистически по преобладанию непродовольственных товаров народного потребления в потребительском бюджете казахстанцев.

Раздробленность экономического пространства страны является в первую очередь результатом системной слабости и не комплексности отечественной экономики, неразвитости несырьевого производства, маргинальности отечественного бизнеса. И всему этому содействуют объективные обстоятельства – большие расстояния, редкая сетка транспортных артерий и дороговизна перевозки любым видом транспорта.

Между тем, именно единое экономическое пространство цементирует любое государство куда сильнее, чем общие территория, государственная граница, язык, история и так далее. Именно оно позволило европейцам создать ЕС как межгосударственное объединение, и именно оно лежит в основе успешно функционирующих зон свободной торговли и таможенных союзов.

Но в Казахстане единого экономического пространства нет, а есть набор региональных рынков, которые в той или иной мере являются частью чужих нам экономических пространств. И это принципиально отличает нас от России и Китая. Мне кажется, что этот риск сегодня один из самых опасных. В первую очередь потому, что он действительно недооценивается. Решить эту проблему усилиями одного государства невозможно, так как она национальная и, пожалуй, это проблема столетия.

Для тех, кто со мной не согласен, напомню, что распад социалистической системы и развал Советского Союза начались отнюдь не после поражения в Афганистане и провала перестройки, но намного раньше, когда социалистическая экономика проиграла экономическую конкуренцию капиталистической, а мечтой не только молодежи стали потребительские товары западного производства.

Поэтому можно сколько угодно «рожать» национальную идею, ограничивать доступ в страну иностранных СМИ и возбуждать национальную гордость, но если мы как потребители и производители будем ориентироваться на чужую продукцию, зависеть больше от импорта, чем от собственных товаропроизводителей, страну нам не уберечь.

Второй недооценённый риск заключается в том, что наше общество, достаточно однородное и монолитное в момент обретения независимости, с тех пор постоянно делится - по национальности, знанию и/или незнанию казахского или русского языка, религии, уровню доходов и потребления, отношению к государству, жузам и родам, месту проживания, откуда приехали в страну.

И этот процесс сегодня дошел до стадии, когда в рамках государственного аппарата сформировались клановые структуры, как вертикальные, так и региональные, которые как бы представляют собой государство в государстве. Противопоставить этому что-либо не могут ни сам Нурсултан Назарбаев, ни общество.

Третий недооценённый риск заключается в том, что казахи пока не способны выполнять функции государствообразующей нации. Мы только начали марш от общинно-родового строя в современность, и потребуется много времени, пока рыночная экономика в ее самом диком капиталистическом варианте не перемелет нас, не атомизирует, а затем не объединит в единое целое.

В этом смысле то неудовлетворительное положение казахского языка, который, получив формально статус государственного, так и не стал языком экономики, науки, межнационального общения, есть результат общего состояния нашего народа. И это объективно, так как язык существует только через его носителей, людей, которые на нем говорят и которые в совокупности и составляют.

Казахстан как источник сырья давно не монополист, конкурирует с другими и эту конкуренцию проигрывает. У меня нет возможности в этом докладе анализировать и сравнивать способы, которыми пришедшие к власти элиты пытались восстановить, запустить и развивать национальные экономики. Поэтому только оговорюсь, что при всей схожести авторитарных политических систем Беларуси, России и Казахстана у нас совершенно разные экономики, которые как в капле воды отражают то, в какой конкретной ситуации оказалось то или иное государство, какими инструментами и возможностями располагало оно, какие идеи доминировали в тот или иной момент.

За двадцать с небольшим лет в Казахстане было озвучено множество идей, как сдвинуть с места экономику, разработано и утверждено великое множество государственных, национальных, межведомственных, региональных программ развития. Часть из них даже пытались реализовать. Но эффекта от них в целом если не ноль, то цифра, стремящаяся к нему. И это не только потому, что отечественные чиновники вороватые, сами программы плохо проработаны и выполнялись спустя рукава.

Чтобы компенсировать все вышеперечисленные мной факторы, требуется гигантская мобилизация усилий всей страны, всего народа, всего государственного аппарата, всех располагаемых ресурсов. И как ни удивительно, для выполнения этой задачи демократическая система подходит хуже автократической, не говоря уже про диктатуру.

Возвращаясь к историческому опыту, отметим, что на евразийском пространстве были три успешные модернизации. Первую осуществил Петр Великий, который варварски боролся против варварства. Вторая началась во времена императора Александра Второго и закончилась со смертью Петра Столыпина. Третья, пожалуй, наиболее успешная, была осуществлена под руководством КПСС и Иосифа Сталина в 20-50-х годах ХХ века. При всем своем многообразии все три проводились сверху путем мобилизации ресурсов всей страны, причем с активным использованием госинвестиций и государственного насилия.

Очевидно, что повторить эти успешные попытки можно, но вряд ли они увенчаются успехом – слишком уже изменились времена и обстоятельства. Хотя это не означает, что, к примеру, Россия Владимира Путина не попытается это сделать.

Что касается Казахстана, то мы обладаем слишком большой территорией и длинными границами, слишком малым населением и слабой экономикой, чтобы Акорда могла бы рассчитывать на успех. Более того, чтобы этот успех мог случиться, властям придется в буквальном смысле задушить самих себя, поскольку подобные мобилизации предусматривают в том числе концентрацию финансовых ресурсов и их направление на ключевые проекты. На это казахстанская элита, не переживающая по поводу создания Единого пенсионного фонда, не пойдет точно. Ну а государственных средств уже не хватает даже на озвученные Акордой инвестиционные проекты, иначе зачем бы заговорили о ГЧП (государственно-частном партнерстве). Плюс у нас открытые границы и свободный выезд, так что любая попытка мобилизации по авторитарному варианту приведет к усилению бегства всех и вся за рубеж.

В то же время у нас нет и опыта мобилизации по демократическому варианту, и взяться ему неоткуда. В таких условиях Казахстан обречен катиться по наезженной колее. Мы будем наращивать добычу и экспорт сырья, в первую очередь углеводородного, и пытаться создать следующие стадии переработки. Это даст прирост экспорта и экспортной выручки, но практически не повлияет на занятость и развитие несырьевой экономики.

Соответственно будет продолжаться процесс оттока населения из села и малых населенных пунктов в крупные города. В результате через десяток лет наша страна превратится в некую «Зону» - за линией государственной границы будет пустота, оставшиеся там населенные пункты будут выживать только благодаря бюджетным дотациям или добывающим предприятиям, а большинство населения сосредоточится в Алматы, Нур-Султане и еще десятке крупных городов.

И поскольку драйверов для развития, вроде массированного вливания кредитных средств в экономику, скачкообразного прироста покупательного спроса или резкого роста цен на казахстанское сырье на мировом рынке не предвидится, то мы будем прозябать, как я уже говорил, имея вдвое большее население, чем это нужно стране, исходя из масштабов и эффективности ее экономики и нынешних темпов ее развития. Темпов реальных, а не нарисованных.

ФОТО на обложке - Марии Гордеевой
Все права - KZ.expert