Считаю, что авторитаризм как политическую систему нужно оценивать не абстрактно, а в рамках конкретной исторической ситуации.
Петр Первый или Иосиф Сталин тоже были диктаторами, но первый вошел во всемирную историю как Великий, а второй, хотя и пролил много крови, однако возглавил СССР с сохой, а оставил с баллистическими ракетами и ядерными бомбами. Диктатором был и Ли Куан Ю, превративший Сингапур в «азиатского тигра». Из последнего времени можно вспомнить Михаила Саакашвили, победившего в Грузии низовую коррупцию отнюдь не демократическими методами.
Поэтому первый вопрос, которым следует задаваться сегодня в Казахстане, не в том, кто стал или еще станет наследником Нурсултана Назарбаева во власти (это текущая частность), а в том, какое политическое наследство он оставит. То есть стал ли Казахстан как государство и казахстанцы как народ более развитыми, конкурентоспособными, жизнеспособными, чем были в момент прихода будущего елбасы к власти?
Говоря об авторитаризме Нурсултана Назарбаева, стоит вспомнить, что процесс концентрации власти в его руках стартовал после развала СССР, в период наибольшего разброда и шатаний в обществе, и стал реакцией на них. Государственный переворот, совершенный в 1994-1995 годах Назарбаевым, позволил ему провести быстрые и кардинальные социально-экономические преобразования. Пусть жесткие и антинародные, но жизненно необходимые в тех условиях. Как человек, который был одним из активных участников и организаторов реформ в зерновом хозяйстве и электроэнергетике, могу это подтвердить.
Но начиная где-то с 1998 года авторитаризм Назарбаева из плюса для страны и ее развития стал превращаться в минус. Думается, ключевую роль в этом сыграло то, что тогда активизировался процесс конвертации государственной власти в личный капитал Назарбаева и его окружения. Плюс начали расти цены на нефть, увеличилась добыча углеводородов, соответственно, появилось то, что можно было делить и присваивать.
Судя по всему, именно в этот период и произошла окончательная внутренняя переориентация самого Нурсултана Назарбаева на захват и всемерное удержание государственной власти в своих руках. Именно тогда государственный аппарат снова стал инструментом борьбы с политическими оппонентами.
Но этого точно не случилось бы, если бы не готовность страны и основной массы казахстанцев к такому развитию событий, унаследованная от СССР (и еще раньше от Российской империи). В связи с этим следует весьма настороженно относиться к разговорам, что достаточно перейти от суперпрезидентской к президентско-парламентской или парламентской политической системам, как в стране все наладится. Лично я считаю, что после ухода Назарбаева из жизни (а сам он власть по-настоящему никому не отдаст – это уже понятно) в Казахстане ничего принципиально не поменяется.
По моему мнению, для Казахстана сегодня принципиально важна не столько форма политической системы, сколько запуск политической конкуренции в стране как таковой. Нужно качественное социально-экономическое развитие страны, способное сформировать (создать) в стране значительную прослойку самостоятельных, то есть независимых от государства людей, способных стать источником кадров и финансовых ресурсов для запуска такого механизма.
Одно из главных преступлений Назарбаева перед историей и собственным народом заключается, на мой взгляд, в том, что, захватив власть и затем, максимально и чересчур сконцентрировав ее в своих руках, отстреливая, сажая, заставляя эмигрировать тех, кто с ним не согласен, он максимально монополизировал государство. И теперь единственным способом, которым можно «отодрать» его самого и его окружение от власти – это разрушить государство как таковое или критически его ослабить.
Проблема созданной Назарбаевым и его окружением политической системы состоит в том, что любая сила, способная (или подозреваемая ими в том, что способна) покуситься на их мало чем ограниченную власть, начинается рассматриваться как враг. В результате врагами становятся все - и родственники, которых они вытолкали из ближнего круга; и бывшие сподвижники, решившиеся на всякий случай удалиться; и действующие соратники, готовые или претендующие стать преемниками или конкурентами за власть; и религиозные группы, отрицающие нынешнее государство.
В результате приватизации государства одной политической группой происходят те самые катастрофические процессы, которые мы сегодня наблюдаем. Причем они катастрофичны не только для элиты, но и для страны в целом. Потому что одновременно с деградацией, моральным разложением, дисквалификацией господствующей в стране элиты деградирует, морально разлагается и теряет квалификацию государственный аппарат и государственная система как таковые. Плюс растет число врагов, реальных и мнимых, у государства, и оно начинает рассматривать как противоправные действия против себя даже минимальную политическую и общественную активность, пытаясь ограничить ее, загнать под свой контроль, выхолостить вчистую. Тем самым окончательно вытаптывается общественное пространство.
Между тем для реального преобразования Казахстана и повышения его конкурентоспособности нужны люди. Отсутствие человеческого капитала является одной из ключевых проблем страны. Как следствие, сегодня при решении задач общенационального масштаба авторитарная политическая система и суперпрезидентская вертикаль вынуждены опираться только на государственный аппарат и массовую пассивность населения.
Но это работает только в условиях стабильности, когда речь идет о перераспределении прибавочного продукта и его потреблении. Как только речь заходит о реальных, а не бумажных реформах, когда нужны массовое участие (бизнеса и больших групп населения) и инициативы с мест, выясняется, что опираться властям не на что. Потому что опираться можно только на то, что сопротивляется, а этого самого сопротивляющегося в стране почти не осталось.
В результате получается замкнутый круг. Назарбаев и его окружение захватили политическую власть в стране, отодвинув от нее не только широкие массы населения, но и значительную часть региональной элиты. При этом они полностью контролируют государственный аппарат и крайне заинтересованы в сохранении и авторитарной политической системы и суперпрезидентской вертикали.
Изменить сложившееся положение дел способна революция, главной задачей которой станет слом старых государственного устройства и политической системы через отстранение от власти прежнего господствующего класса и приведение к власти другого клана (как это происходило в Кыргызстане), или выведение на политическую авансцену массы людей (как происходит в Украине).
В последнем случае в силу объективных факторов движущие силы революции, во-первых, будут казахскоязычными, во-вторых, сильно исламизированными.
Дело в том, что процесс маргинализации масс у нас неизбежно сопровождается их исламизацией и наоборот. Это неизбежная и по-своему разумная защитная реакция людей в условиях глобализации, информатизации, научно-технического прогресса, способ самоспасения в условиях дикого капитализма, политического беспредела и социального тупика. В этом смысле Казахстан сегодня уже ничем не отличается от арабского Востока. Да, у нас был намного выше стартовый уровень населения в момент развала СССР и создания суверенного и независимого государства, но теперь все это в далеком прошлом, в том числе благодаря массовому выезду неказахскоязычного населения, деградации образования, здравоохранения и системы социальной защиты.
То есть у нас повторится то, что произошло в Египте, Тунисе и Ливии. С исторической точки зрения это будет шаг назад и тем более серьезный, что наш регион граничит с Афганистаном и российским Кавказом. Плюс мы неизбежно начнем втягиваться в разборки относительно того, какая модель или форма ислама более правильная.
Конечно, есть надежда, что политизация ислама в Казахстане будет происходить намного быстрее, чем в арабских государствах, плюс относительно безболезненно благодаря общеизвестной толерантности казахов, но в любом случае нас впереди ждут большие проблемы. Другими словами, если ставить перед собой задачу не свалить Назарбаева и разрушить созданную им систему, а обеспечить ускоренное социально-экономическое и политическое развитие Казахстана по европейской, демократической модели, то революция – не лучший вариант.
Это означает, что стране срочно нужны реформы, хотя не факт, что они вообще возможны в силу «забронзовения» уже не только Нурсултана Назарбаева и его окружения, но и всей казахстанской правящей элиты. Тем более в условиях, когда между государством и обществом нет взаимопонимания и власти откровенно не доверяют, когда производительные силы ослабли, а отечественный предпринимательский корпус загибается, когда мы проигрываем не только по производительности труда, но и по качеству и цене рабочей силы.
По моей оценке, в нынешнем Казахстане просто не осталось сил, которые эти реформы могли бы не только задумать, но начать и успешно провести. Надежда только на то, что внутри правящей элиты со временем сформируется не столько контрэлита, сколько группа, которая осознает, что нужно что-то наконец делать, чтобы просто выжить.
По логике сегодня Казахстану требуется автократ, который, используя преимущества неограниченной власти и возможность полного контроля над государственным аппаратом и политической системой, мог бы начать социально-экономические и политические реформы сверху. И целью этих реформ должно стать развитие внутреннего производства до размеров, качественного состояния и эффективности, которые позволили бы в течение пяти-семи лет:
а) поглотить основную часть фактически безработных и снизить резервную армию труда до безопасных 10% от общего числа трудоспособных граждан,
б) сделать отечественную экономику, отдельные сектора производства и товаропроизводителей конкурентоспособными, если не в мире, то регионе,
в) занять устойчивые места на мировом и региональном рынках,
г) и за счет выше сказанного улучшить качество и повысить уровень жизни большей части населения, предотвратив его скатывание в ислам, национализм, клановость.
Тогда и только тогда в казахстанском обществе могли бы сформироваться социальные группы, которые, выступив на политическую авансцену, подхватили бы эти тренды и начали развивать политическую конкуренцию, что в дальнейшем обеспечит конкурентоспособность уже не только экономики, но и всего государства и народа.
Именно так в свое время развивались события в Южной Корее. Однако в Казахстане такого автократа нет. А если и появится, то его скорее всего «задушат» на старте. Потому что и сам Нурсултан Назарбаев, и его преемники, в первую очередь, будут стараться сохранить свою личную безграничную власть и безответственность, во вторую очередь, «заработать», то есть украсть как можно больше, в-третьих, обеспечить свой клан.
По моей оценке, сегодня прямой путь к социально-экономическим и политическим реформам в Казахстане закрыт напрочь. Возможно, он откроется через пару поколений, когда нынешняя политическая и государственная модель окончательно потерпит крах в результате исчерпания запасов углеводородов и прочего сырья и (или) снижения спроса на них в мире, после чего нечего станет делить и перераспределять.